Георгий Самодуров: станкостроительный мир тесен!
Государство, очевидно, начинает поворачиваться лицом к отечественному машиностроительному комплексу – в этом выводе машиностроительный директорат сегодня практически единодушен. Но вот его оценки релевантности и эффективности предпринимаемых нормативных, организационных и других мер поддержки весьма разнятся – от безусловно одобрительных до резко критических. Одним из инициаторов и идеологов ряда принимаемых в последнее время поддерживающих мер является российская ассоциация производителей станкоинструментальной продукции «Станкоинструмент». Об этих мерах, путях повышения их эффективности мы беседуем с президентом ассоциации Георгием САМОДУРОВЫМ.
– Георгий Васильевич, ваша ассоциация известна как одна из наиболее авторитетных общественных организаций промышленников, эффективно лоббирующая интересы отрасли. Сегодня много говорится о том, что роль подобных организаций должна усиливаться за счет делегирования им государством ряда управленческих полномочий. Насколько вам в этом смысле сегодня хватает имеющихся рычагов влияния и какие новые полномочия, на ваш взгляд, необходимы, чтобы соответствовать новым вызовам?
– У нашей ассоциации действительно немалый опыт в деле защиты интересов отрасли, причем он обретен в самые трудные для нее годы. Еще в январе 1991 года, то есть еще в советское время, было подписано постановление правительства о создании на базе Минстанкопрома СССР Государственного акционерного общества. Это было первое в Союзе ГАО, когда о приватизации еще никто не помышлял. Это ГАО просуществовало до 1992 года, затем на его базе было создано ОАО «Росстанкоинструмент». Эта компания владела 20%-ными пакетами акций порядка ста ключевых станкостроительных заводов и вплоть до 1997 года, по сути, являлась органом управления отраслью. К этому времени уже выработались основные механизмы взаимодействия государственных структур с предприятиями и стало ясно, что ОАО, будучи коммерческой структурой, главной целью которой по определению является хозяйственная деятельность и получение прибыли, не может представлять интересы отрасли в целом. И тогда была создана некоммерческая организация – ассоциация «Станкоинструмент». Сегодня наша ассоциация объединяет практически всех ведущих отечественных производителей станков и прессов и инструмента, ее членами являются около 180 предприятий.
Теперь что касается расширения полномочий. Мы уже неоднократно представляли свои соответствующие предложения в Минэкономразвития РФ. Ныне действующий федеральный закон об ассоциациях и союзах, по сути, отводит им роль некоммерческих организаций, которые во многом существуют за счет грантов, в том числе от различных иностранных фондов. Понятно, что отраслевым общественным организациям такой формат совсем не подходит, поскольку сегодня именно они должны взять на себя функции координатора. Ведь по большому счету, таких ассоциаций, как наша, – консолидированных, авторитетных, с организованным тесным взаимодействием как между членами ассоциации, так и с многочисленными внешними партнерами, – в стране можно пересчитать по пальцам. И мы по сути выполняем функции штаба отрасли. Целый ряд ключевых для станкостроения вопросов, по которым сегодня готовятся постановления правительства, проводятся различные совещания на самом высоком уровне, в основном инициированы ассоциацией. Почему именно нами? Да потому, что сегодня государственных структур, которые занимались бы системно и целенаправленно станкостроением, попросту нет. В том же Минэкономразвития или Минпромторге имеются подразделения, которые при очень небольшой численности специалистов ведут по 5-6 отраслей промышленности. Понятно, что возможности эффективно управлять отраслями при таком «ведении» очень ограничены. И таким образом функции координатора легли на нас.
– То есть у нас медленно, но верно приходят к тому, как это дело поставлено во всем мире, прежде всего в развитых странах, где отраслевые организации играют ведущую роль в решении ключевых вопросов развития отраслей.
– Конечно! И поэтому очень важный вопрос – о передаче большей части полномочий, ныне возложенных на министерства, ведомства, агентства и другие государственные структуры, на уровень отраслевого регулирования От этого все только выиграют. Коль скоро мы идем по пути рыночных преобразований, мы должны использовать с максимальной пользой для себя соответствующий мировой опыт, брать лучшее из него и самое подходящее для нас, разумеется, с учетом нашей специфики – структуры построения промышленности и других важных факторов.
Мы подробно изучили этот мировой опыт, у нас подписаны меморандумы со всеми ведущими национальными станкостроительными организациями. Ведь в мире всего 34 страны, производящие у себя металлообрабатывающее оборудование. Так что станкостроительный мир достаточно тесен. Мы встречаемся с нашими коллегами на крупных форумах – в Чикаго, Ганновере, Токио, в этом же ряду – российский ежегодный форум «Металлообработка». У нас отлажено постоянное взаимодействие с Минэкономразвития и Минпромторгом, с Департаментом промышленности и инфраструктуры Правительства РФ. В комитете Госдумы по промышленности мы создали целый ряд экспертных советов и наполнили их своими специалистами. И через этих специалистов, через этот думский комитет мы организуем законодательные инициативы, направленные на поддержку нашей отрасли. В июне мы провели выездное заседание комитета Госдумы по промышленности на станкостроительном заводе «СЕДИН» в Краснодаре, посвященное проблемам и перспективам развития наше отрасли. Через профильные министерства и аппарат правительства нам удалось добиться решения целого ряда вопросов, отраженных в подготовленных и принятых постановлениях правительства. В том числе постановление №56 от 7 февраля 2011 года «Об установлении запретов и ограничений на допуск товаров, происходящих из иностранного государства или группы иностранных государств, работ (услуг), выполняемых (оказываемых) иностранными лицами, в рамках размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для нужд обороны страны и безопасности государства».
– Это то самое 56-е постановление, по поводу которого по сей день ломается столько копий! У него есть как убежденные сторонники, так и не менее рьяно отстаивающие свою позицию противники, утверждающие, что, мол, это постановление ограничивает техническое перевооружение предприятий оборонно-промышленного комплекса…
– Мы были одними из идеологов этого документа наряду с Департаментом промышленности и инфраструктуры Правительства РФ. Общими усилиями пробивали его почти полтора года. Что касается претензий к нему, то я, выступая на различных форумах, всегда подчеркиваю, что главная задача этого постановления – ни в коем случае не в том, чтобы приостановить поставку современного высокотехнологичного наукоемкого продукта для предприятий ОПК, а создать условия для того, чтобы поставки именно такого оборудования стали более активными и эффективными. И при этом поставить заслон поставкам низкого по своему техническому уровню и конкурентоспособности, устаревшего универсального оборудования. Я это утверждение могу подтвердить статистикой: на протяжении двух лет действия этого постановления я являюсь членом экспертной комиссии Минпромторга РФ и возглавляю в ней рабочую группу производства, которая в рамках этого постановления готовит заключения о наличии либо отсутствии российских аналогов оборудования, указываемого в заявках предприятий. Так вот, собирая и систематизируя все заявки, поступающие от предприятий «оборонки», мы убеждаемся, что 40-45% от их общего числа направлены на поставку – подчеркиваю – универсального простого оборудования! И даже более того: до 15% заявок – это заявки на трехосевое оборудование.
– Даже не на пяти- , а именно – на трехосевое?
– Да, то есть по большому счету на заведомо устаревшее. Пятиосевые машины закладываются в лучшем случае в 15% заявок. Вот она, реальная картина, и нам необходимо через механизмы 56-го постановления влиять на этот процесс. Ведь если мы не станем препятствовать этому, то тем самым будем консервировать свою технологическую отсталость в «оборонке».
И мы пытаемся этому препятствовать, и правительство нас в этом поддерживает. В июле на совещании у Председателя Правительства «О мерах по развитию отечественного станкостроения в целях модернизации военно-промышленного комплекса РФ» я докладывал о том, как выполняется это постановление, и премьер Дмитрий Медведев сделал упор на то, что этот документ является одной из форм государственной поддержки развития станкостроения. Им предусмотрены механизмы, позволяющие отсечь поставку низкокачественного устаревшего оборудования, и при этом создаются протекционистские условия для поставок аналогичной продукции отечественных производителей. Тем самым 56-е постановление способствует развитию внутреннего рынка потребления. А это, особенно в условиях кризиса, – ключевой вопрос. Показательные цифры: когда в результате кризиса 2008 года мировое станкостроение «упало» на 36%, а в Японии – на все 50%, в единственной стране – в Китае эта отрасль обеспечила рост объемов производства в 2009 и 2010 годах на 11-12 процентов – только за счет внутреннего рынка. Развитие внутреннего рынка потребления – это колоссальный рычаг, который будет способствовать росту экономики.
– Но в то же время у желающих обойти 56-е постановление есть много лазеек. Готовятся ли поправки в этот документ, закрывающие эти лакуны?
– На упомянутом июльском совещании у премьера было выделено и внесено в соответствующий протокол поручений премьера четыре блока вопросов, по которым до конца октября предстоит подготовить проекты дополнений к постановлению, позволяющие усилить его действенность. Так, предусмотрено введение ответственности организаций ОПК за несоблюдение положений 56-го постановления. Предполагается, что в каждой корпорации будет назначено персонально ответственное за выполнение этого постановления лицо из числа руководства. При этом предусмотрено введение механизмов контроля на уровне федеральных органов исполнительной власти и компаний с государственным участием за соблюдением положений постановления. Было также решено расширить спектр действия этого постановления, включив дополнительные виды станкоинструментальной продукции в перечень товаров, в отношении которых требуется подтверждение отсутствия их производства в нашей стране. До сих пор целый ряд направлений оставался за его рамками, в том числе вся линейка зубообрабатывающего оборудования, некоторые виды оборудования, связанного с водоструйной обработкой, и другие. И наконец, предстоит утвердить порядок определения страны происхождения станкоинструментальной продукции. Это еще один ключевой момент: сегодня зачастую под видом отечественного продукта поставляется полностью готовый импортный станок. Этим промышляют некоторые совместные предприятия, коих у нас появилось не так уж мало, благо сегодня зарегистрировать ООО СП, даже с минимальным уставным капиталом в 10 тысяч рублей – совсем не проблема.
– И на этих СП завезенным станкам делается минимальный тюнинг…
– Даже этого чаще всего не делается, просто на складах СП поступившим из-за рубежа машинам присваивается свой внутренний номер, затем эти дельцы покупают – надо прямо признать этот факт – различные сертификаты на оборудование, что обходится им в символические суммы – от 15 тысяч рублей, а продают их разнообразные центры, получившие лицензии на их выдачу, наверное, тоже чуть ли не в подземных переходах… И в итоге это оборудование поставляется как произведенное в России. Характерный пример – недавний скандал с компанией МТЕ, использовавшей этот прием. Поэтому, чтобы этого не допускать впредь, запланировано выпустить положение, регламентирующее страну происхождения товара. Предполагается, что оно будет введено и вступит в силу уже с начала следующего года. В соответствии с ним, для того, чтобы оборудование получило статус произведенного в России, на первом этапе потребуется, чтобы минимум 30-35% в прибавочной стоимости продукта было создано в нашей стране, а в последующем планка будет установлена на уровне 50 процентов. И это положение будет действовать не только в отношении станкостроения – ведь подобные проблемы имеются и в других сегментах машиностроения, и не только. Таким образом эффективность 56 ПП повысится.
– Но при этом известен контраргумент директоров предприятий ОПК: мол, дайте нам отечественные станки необходимого качества, и мы не будем ввозить импортные.
– Так ведь главная задача 56-го постановления – именно в создании условий для поставок современного высокотехнологичного продукта. Мы прекрасно знаем, что сегодня отечественные станкостроители не выпускают полную линейку необходимого оборудования, например, шлифовального, зубошлифовального и т.д. Но никто и не ведет речи и полном закрытии импортных поставок! Приведу очень показательные цифры. В целом на протяжении трех-четырех последних лет по импорту в страну завозится по 10-11 тысяч единиц металлообрабатывающего оборудования на общую сумму в 1,4 – 1,5 млн долларов. При этом 65-70% этих поставок потребляется «оборонкой». Так вот, в августе 2011 года, когда 56 ПП только вступило в силу, мы на экспертной комиссии рассматривали 8-10 заявок, до конца года вышли на уровень 30-40 заявок. В этом году мы каждый месяц рассматриваем по 300 – 350 заявок, а в следующем году планируем выйти на уровень 550 заявок ежемесячно. И сегодня российских аналогов в этих заявках – на уровне 30-35%, тогда как еще два года назад этот показатель не превышал 7 процентов. Так что тренд очевиден.
Кстати, теперь благодаря этим заявкам мы можем анализировать потребности «оборонки» и в соответствии с ними планировать развитие отрасли. До сих пор такого консолидированного источника информации о нуждах разных отраслей ОПК у нас не было. Теперь у нас появилась уникальная возможность мониторить и аккумулировать потребности по направлениям оборонки. Члены нашей рабочей группы – представители предприятий. И мы через них заставляем заводы работать с этой информацией. Наша задача в этом плане – через два года добиться того, чтобы численность российских продуктов в заявках от «оборонки» достигла 45-50 процентов.
– Так ведь в том числе для этого и была разработана федеральная программа развития станкостроения, в ее рамках предприятиям выделялись средства. И каков эффект?
– В соответствии с постановлением правительства №531, подписанным 01.06.2011 года тогдашним премьером В.В. Путиным, в рамках ФЦП «Национальная технологическая база» была утверждена подпрограмма развития станкоинструментальной промышленности России на 2011-2016 годы. Она реализуется в два этапа, первый – 2011-2013 годы – сейчас как раз заканчивается. Второй этап – 2014-2016 годы. На первом этапе в рамках этой подпрограммы впервые предусматривается бюджетное финансирование в общем объеме в 13 млрд рублей, а в целом – 25 млрд рублей. И эти вложения на первом этапе сыграли свою роль: предприятия, ставшие победителями конкурсов на бюджетные транши, сделали современный хороший продукт. Могу привести десятки соответствующих примеров. Например, на краснодарском станкостроительном заводе СЕДИН впервые в России создан уникальный макроцентр, позволяющий решить целый ряд проблем комплексной обработки металла для нужд Роскосмоса, судостроения. Был создан тяжелый комплекс, который позволяет ставить на карусельный стол и обрабатывать с одной установки крупногабаритные детали, например, ракету, спускаемый аппарат, обтекатель. Отличное оборудование изготовлено на владимирском заводе «Техника» – речь идет о создании прецизионных станков для обработки деталей с повышенной точностью – до 2-4 микрон. Целую гамму современных прецизионных станков создал сасовский станкозавод «САСТА», что позволит нам преодолеть зависимость от импорта по целому ряду направлений. Назову также новосибирский «Сиблитмаш», предложивший на рынок новые машины литья под давлением. Таких литейных комплексов до сих пор у нас в стране не производили. А СП «Донпрессмаш» из Ростовской области создал уникальные гибочные машины, которые в стране никогда не выпускались, а сегодня у нас появится комплексная современная технология, позволяющая уйти от трудоемкой объемной штамповки. Ряд серьезных продуктов создан в области инструментального обеспечения.
Одна из проблем, которую пока не удалось до конца решить, – это проблема, связанная с выпуском систем ЧПУ. Мы должны уйти от импортной зависимости в этом сегменте.
– Вы полагаете, это возможно?
– Вполне! Ведь общепризнано, что наши специалисты делают одни из самых лучших по «математике», по инженерным решениям программы. Есть организации «Балтсистем», «Модмаш-софт», «Микрос», производящие конкурентоспособные системы ЧПУ. «Балтсистем», например, сегодня делает до полутора тысяч таких систем в год и поставляет их и на новое оборудование, выпускаемое заводами, и для ремонта и модернизации действующего станочного парка. Понятно, что элементная база закупается в Китае и Тайване, как это, кстати, сегодня делают все ведущие производители ЧПУ. Но вот в Зеленограде уже заканчивается соответствующая разработка и уже вскоре элементная база сможет изготавливаться и у нас в России.
– Однако для начала ее создателям и изготовителям придется еще преодолевать недоверие к «небрендовым» производителям…
– Да, это действительно проблема! Ведь сегодня многикупают брендовую продукцию, при том, что на рынке имеются «небрендовые» аналоги ничуть не хуже ни по качеству, ни по надежности. Также еще силен стереотип управленческого мышления, отводящий маркетингу третьестепенные роли. Этот стереотип необходимо ломать. В этом плане не грех перенять и зарубежный опыт. Взять, к примеру, одного из мировых лидеров станкостроения – японский концерн MORI SEIKI. Мы в позапрошлом году побывали на одном из его заводов, где выпускается токарное оборудование. Его годовой объем – до пятисот крупных обрабатывающих центров. При этом численность персонала составляет около 450 человек, и из них практически до 150 так или иначе задействованы в службе по продвижению продукции. Наша ассоциация, в свою очередь, многое делает именно для «раскрутки» наших производителей. Например, через организацию их участия в выставках. Выставочная деятельность – один из эффективнейших механизмов продвижения продукции на рынке. Мы ежегодно проводим две крупнейшие выставки в Москве – «Металлообработка» в мае и «Технофорум» в октябре-начале ноября. Организуем также целый ряд межрегиональных выставок.
– Итак, первый этап программы близится к завершению…
– А на втором этапе ее реализации, в 2014-2016 годах, упор будет сделан на техническое перевооружение предприятий. На первом этапе ставилась задача создать современный продукт – планировалось создание 101 такого продукта (станки, пресса, инструментальное обеспечение и т.д.), а также разработка определенных методик, стандартов. А на втором – речь идет о создании производств, на которых можно осваивать массовый его выпуск. Сейчас идет подбор инвестиционных проектов на ключевых предприятиях отрасли. Заказчиком и координатором программы выступает Минпромторг.
В целом необходимо отметить, что сегодня без государственного участия станкостроение не поднять. И государство должно проявить предметный интерес к этой высокотехнологичной отрасли. Как только у нас начали перевооружение армии, сразу убедились в том, что оно невозможно без технического перевооружения предприятий оборонного комплекса. Которое, в свою очередь, невозможно без собственных технологий, а значит, без своего станкостроения, которое мы во многом утратили – за последнее 20-летие прекратило свое существование 43 предприятия отрасли. И из этих сегодняшних реалий надо формировать стратегию на будущее. И программа перевооружения ОПК – это тот локомотив, который вытягивает и станкостроение.
– Кстати, о государственном участии в развитии отрасли. С недавних пор на лоббистском поле вашей отрасли появился новый игрок –созданное в апреле этого года ОАО «Станкопром», 100% акций которого принадлежит Оборонпрому. Он уже включился в общую работу?
– На ОАО «Станкопром» возложен целый ряд задач, многие из которых придется начинать решать с нуля – но ведь когда-то нужно начинать! У нас подписано соглашение со «Станкопромом» о сотрудничестве по ряду направлений. Очень важный вопрос – мы объединяем наши усилия в вопросах формирования единого подхода в плане размещения долгосрочного консолидированного заказа предприятиями ОПК у отечественных станкостроителей. В связи с этим предстоит провести их инвентаризацию с целью определения возможности его выполнения в дальнейшем. Также совместными усилиями запланировано провести технический аудит в рамках реализации ФЦП «Развитие оборонно-промышленного комплекса РФ на 2011 – 2020 годы». В рамках этой программы предстоит провести анализ всех программ по техническому перевооружению «оборонки», вычленить в них ключевые моменты, связанные с обеспечением их потребностей в станках, наложить на эту картину технические и технологические возможности российских станкостроительных компаний, определить, какие поставки они смогут обеспечить до 2020 года с определенной тенденцией роста. И четко определить, что еще придется покупать за рубежом, дабы не тормозить процесс перевооружения «оборонки». И в этом роль Станкопрома будет очень велика.
– Как, на ваш взгляд, можно оптимальным образом сочетать модернизацию предприятий, предполагающую в том числе освоение автоматизированных линий, безлюдных технологий, с социальной ответственностью бизнеса в плане создания новых рабочих мест?
– Автоматизированные линии, безлюдные технологии, роботизированные комплексы – все это сегодняшний день мирового станкостроения. И наше, отечественное, идет по тому же пути. Но в то же время, оценивая сегодняшнее состояние дел как на наших предприятиях нашей отрасли, так, кстати, и на предприятиях ОПК, я думаю, можно сказать, что вопрос массового высвобождения персонала в ближайшее время вряд ли будет стоять так уж остро. Как раз сейчас производства испытывают колоссальную нехватку кадров, непосредственно рабочих, инженеров, интеллектуального потенциала. Сюда же накладывается и демографический фактор. В то же время, если эта проблема возникает на конкретных станкостроительных предприятиях, там реализуются программы по переобучению работников, их трудоустройству на других работах и т.д.
– Есть и другая проблема, связанная с локализацией производств. Сейчас между регионами России идет борьба за инвесторов, на местах создаются площадки под кластеры, технопарки…
– Что касается кластерной политики, то, к сожалению, к этому вопросу до сих пор подключаются в первую очередь не специалисты, а политики и коммерсанты. Я считаю, что кластеры будут эффективны только там, где есть основа для их создания, где есть инфраструктура. Есть целый ряд регионов, где создание станкостроительных кластеров прямо-таки просится. Например, Санкт-Петербург: в городе расположен целый ряд предприятий и организаций соответствующего профиля и инжиниринговых компаний, занимающихся разработкой комплексных проектов техперевооружения. То есть имеется целый ряд серьезных направлений, позволяющих под эгидой этого кластера объединить интеллектуальный потенциал и получить результат. Похожие возможности есть в Екатеринбурге, Башкортостане, ряде других регионов. Но когда планируют создавать мощный станкостроительный кластер, например, в Татарстане, где нет ни одного крупного инструментального производства, или в Ростове, где есть прессостроение, но никогда не строили станки, – это вызывает ряд серьезных вопросов. Да, там мощные промышленные потенциалы, но у станкостроения – своя специфика, требующая собственной базы! Понятно, что в создании кластеров имеют свой интерес коммерсанты, вероятно, рассчитывающие на привлечение в эти проекты бюджетных и других средств, и многие регионы, в свою очередь, заинтересованы в приходе таких инвесторов. При этом те территории, где действительно есть необходимая база, давние традиции отрасли, зачастую остаются вне зоны внимания вершителей кластерной политики. Поэтому важно, чтобы ее все же реализовывали специалисты, учитывающие все факторы. В противном случае есть опасность, что это действительно потенциально интересное и перспективное начинание попросту заболтают.
– Как вы оцениваете перспективы отечественного станкостроения в плане повышения конкурентоспособности на мировом рынке и активизации интеграции в его процессы?
– Эти перспективы зиждутся на трех китах. Во-первых, в деле повышения конкурентоспособности серьезную роль играет упомянутое здесь постановление правительства РФ №531, в соответствии с которым была утверждена подпрограмма «Развитие отечественного станкостроения и инструментальной промышленности на 2011-2016 годы». В ее рамках государство финансово поддерживает производителей, за счет бюджетных ресурсов позволяя в определенной степени решать задачи по созданию нового современного продукта. Второй «кит» – также упомянутое здесь постановление правительства №56 создает условия для развития внутреннего рынка для нашей отрасли.
Третий очень важный вопрос связан с активизацией опять же во многом благодаря действию 56-го постановления, работы по созданию совместных предприятий с ведущими мировыми производителями. Что показательно, с 1991 по 2011 год в России не было создано ни одного совместного предприятия, кооперационного производства в станкостроительной отрасли. А после того, как была принята программа техперевооружения ОПК и вступило в действие 56-е постановление, уже целый ряд ведущих мировых фирм декларируют намерения создать СП на территории России.
Я считаю, что создание СП и кооперационных производств – это одно из генеральных направлений, которые мы должны развивать для поднятия технического уровня отечественного станкостроения. Самим, без технологической помощи мировых лидеров, нам его рост не обеспечить. Недавно в ходе крупнейшей отраслевой выставки в Ганновере у меня состоялась беседа с президентом и генеральным директором Deckel Maho Gildemeister (DMG) – одной из крупнейших компаний Германии, выпускающих высококачественные станки для металлообработки. Мы обсудили целый ряд вопросов. И генеральный директор DMG господин Капица заявил о серьезном намерении компании заняться трансфертом технологий в Россию на своем создаваемом предприятии в Ульяновске. Нашим немецким коллегам известно наше критическое отношение к тому, что на первом этапе они ставят задачу организовать в России выпуск для местного рынка машин класса ecoline – а это трехосевые машины. Я всегда выделяю здесь несколько проблем: во-первых, нет достаточной локализации, во-вторых, у наших зарубежных партнеров нет подхода для создания здесь интеллектуальных подразделений, то есть конструкторско-технологических служб, чтобы здесь, на месте, заниматься созданием современных машин. Когда эти проблемы будут решены, тогда, убежден, создание производств и СП будет на должном, серьезном и надежном уровне, а не сведется к привычной нам «отверточной сборке». Господин Капица сообщил о намерении обратиться к российской стороне с официальным запросом, чтобы мы подсказали им российские предприятия, где можно осваивать локализацию изготовления серьезных узлов, а также помогли им в организации здесь конструкторско-технологических фирм. И это при том, что в Европе есть ряд ограничений на трансферт технологий, подпадающих под категорию технологий двойного применения. А сейчас ведь практически все передовые технологии подходят под эту категорию. Сейчас ведется проработка этого вопроса между DMG и правительством Германии на предмет получения концерном соответствующего разрешения.
– Георгий Васильевич, а вот если бы к этим трем китам, о которых вы говорили, добавить еще и четвертого – налоговую и политику, как минимум не вставляющую палки в колеса отечественным производителям, вкупе с действенными мерами финансовой поддержки! Ведь который год уже со всех сторон раздается стон хозяйственников по поводу сроков возврата НДС, дороговизны кредитов и т.д. И ассоциации наверняка приходилось поднимать эти вопросы…
– Да, мы неоднократно поднимали эти проблемы. У большинства наших предприятий сегодня основные фонды, прежде всего их активная часть, в основном существенно изношены и морально устарели. Еще проблема – нехватка финансовых ресурсов для создания современного продукта. И при этом взять их неоткуда. Также нет ресурсов для организации технического перевооружения предприятия. Получается, что для выполнения заказов на современный продукт у наших заводов есть два пути: это получение аванса у заказчика оборудования или финансовые кредиты банков или других финансовых организаций. А если цикл производства составляет 6, 8, 10 месяцев или даже более года, ну как можно в этих условиях наладить серийный выпуск сложных изделий? Ведь для того чтобы выпустить станок, необходимо еще и получить для него комплектующие изделия, в том числе электронные и гидравлические. А ЧПУ и «гидравлика» – это 30-40 процентов от общей стоимости станка. К тому же заказать систему ЧПУ у ведущих мировых фирм можно только за шесть месяцев, причем со 100-процентной предоплатой. Средств, полученных в виде аванса от заказчика, – 15-20% от стоимости станка – на это просто не хватает. А ведь с этого авансового платежа надо еще и выплатить 18-процентный НДС! Мы говорим: нельзя с авансовых платежей брать НДС! Они ведь даются на пополнение оборотных средств для того, чтобы выпускать продукцию. Поэтому мы ставим этот вопрос на всех уровнях. И, насколько мне известно, отдельные подвижки в его решении уже намечаются, во всяком случае, для предприятий ОПК.
Необходимо создавать условия – экономические, финансовые – для технического перевооружения предприятий. Во всем мире это делается с помощью льгот по налогу на имущество: если компания приобретает современное оборудование отечественного производства, ей предоставляется льгота по этому налогу на 3-5 лет, то есть на срок окупаемости этого оборудования. Таким образом задействуются экономические стимулы для техперевооружения. Далее: затраты предприятий на цели техперевооружения и создания нового продукта должны в полном объеме исключаться из налогооблагаемой базы по налогу на прибыль. Мы также добиваемся решения вопроса о пролонгировании для предприятий машиностроения действия механизма по субсидированию кредитных ставок по кредитам, привлекаемым предприятиями для целей техперевооружения. Согласно нормативному акту (постановлению правительства РФ №205), действовавшему до 2011 года, предприятиям возмещалось до 2/3 учетной ставки рефинансирования. В этом вопросе мы встретили понимание правительства. Ведь мы сейчас чаще всего неконкурентоспособны не по техническим параметрам и не по стоимостным, а по условиям поставок. Ведь как делается у наших конкурентов? К примеру, японский производитель станков берет в своем банке кредит на 3-5 лет под одну десятую процента годовых, что позволяет ему не иметь проблем с оборотными средствами. Он выпускает станок, поставляет его в Россию на условиях 15-25% оплаты его стоимости, а на остальную сумму дает потребителю 3-5-летнюю рассрочку под 1,5 – 2 процента годовых. Я могу привести десятки примеров, когда наши оборонные предприятия были бы готовы приобрести отечественный станок, который устраивает их по всем параметрам, но сделки срывались из-за условий поставок – они же их сравнивают с предложениями наших конкурентов, и сравнение пока не в нашу пользу. И мы из-за этого теряем свой рынок. При том, что сегодня наши станкостроители ежегодно поставляют на экспорт до 48-50% от общего объема своей продукции. Поскольку там ее потребитель может взять на приемлемых для себя условиях кредитные ресурсы, необходимые для покупки станка. А у нас этого нет, к сожалению.
– Таким образом выходит, что у вас, как у лоббистов отрасли, еще непочатый край работы?
- Так и есть! Но мы справимся!
Интервью размещено в журнале «Умное производство»